Евгений Кузнецов: «Мы были способны выиграть Олимпиаду!»

О первых прыжках, олимпийских эмоциях, «китайских машинах» и многом другом — в интервью серебряного призёра Лондона Евгения Кузнецова.

— Расскажите, как попали в такой экзотический по сравнению с футболом или хоккеем вид спорта? И не просто в бассейн, а именно на вышку.
— Моя мама работала в бассейне, иногда брала меня с собой. Нас пропускали поплавать. Тогда я ещё не умел плавать, зато с вышки прыгал отлично. Я прыгал, уходил на дно, мама меня вытаскивала, я бежал обратно, прыгал вниз и всё повторялось. Уже в детстве стало понятно, что я приспособлен как раз к таким видам спорта. Кроме того, в четыре года пытался ходить на акробатику, но перестал – страшновато было. Помимо прыжков я успешно занимался карате, но родители решили, что в бассейне добьюсь большего результата, поэтому я сосредоточился только на прыжках в воду.
— Мама не рассказывала, как вы прыгнули в первый раз? Наверняка кто-нибудь вас подталкивал, страшно ведь.
— Мама рассказывала, что я увидел вышку, забрался и прыгнул. Мне понравилось, а дальше пошло-поехало. Страха поначалу не было, он пришёл позже, когда я стал взрослее. Так или иначе прыжки в воду – травмоопасный вид спорта, удары об воду бывают очень неприятные. Но это меня закалило, и сейчас, даже при исполнении новых элементов или прыжков, я абсолютно не боюсь.
— Помните первую значимую детскую победу?
— Да, конечно помню. Это был 1998 год, в Москве проходило первенство России, мне было восемь лет. Помню, сижу в ванночке в «Олимпийском», играю, а меня уже объявили. Прибежал тренер, поставил меня на трамплин, я прыгнул и занял третье место. Для меня тогда всё было как игра, но дальше появился результат, улучшавшийся с каждым годом.
— В определённый момент вы ушли в прыжки на батуте, затем вернулись обратно. С чем были связаны эти трансферы?
— Это был переходный возраст. В тот момент я очень сильно поругался с тренером и решил уйти в другой вид спорта. Как ни странно, там я тоже начал показывать результаты, ведь в прыжках в воду тоже имеется батутная подготовка. Приноровился, выступил на соревнованиях. Выступление было не очень удачным: обязательную программу выполнил чуть ли не идеально, а во время произвольной зацепился ногами за низкие потолки и улетел в судей. Затем мне позвонил тренер по прыжкам в воду, мы встретились, поговорили и решили, что слишком много времени и сил положено на вид спорта, которым я с детства занимаюсь, и нужно попробовать ещё раз. Как видите, попытка оказалась весьма удачной.
— Как познакомились с Ильёй Захаровым?
— Это был 2000 год. Я приехал в Пензу. Смотрю, на батуте прыгает парень и делает то, чего я на тот момент сделать не мог. Мы познакомились с ним, начали дружить, а через пару лет нас поставили в пару прыгать синхронные прыжки, чисто ради пробы. В то время каких-то серьёзных успехов у нас не было, да и синхронные прыжки присутствовали только на взрослых чемпионатах России, в программе юношеских первенств их не было, а более старшие ребята нас обыгрывали. В 2008 году нашу пару разорвали: меня поставили с Александром Доброскоком – серебряным призёром Олимпийских игр, а Илью — с Глебом Гальпериным. В таком составе мы выступали год, опять же без особых результатов, затем старшие ребята получили травмы, и нас вновь воссоединили. Через несколько месяцев мы, фактически экспромтом, выиграли чемпионат Европы.

«НА ПЬЕДЕСТАЛЕ ЧУВСТВОВАЛ ЛИШЬ ОГРОМНУЮ УСТАЛОСТЬ»
— Когда ехали на Олимпиаду в Лондон, какие задачи ставили лично для себя?
— Просто хотелось взять хоть какую-то медаль. 2012 год для был очень травматичным: вначале я серьёзно выбил палец, потом было растяжение связок, прыгал постоянно забинтованный, в корсете, испытывал колоссальную боль, пил обезболивающие. Постоянно ощущал сильный дискомфорт, но выступать на соревнованиях приходилось. Во многом поэтому подготовка к Играм как-то сбилась. К тому же, когда поехали в Мексику, я заболел ангиной и пролежал там вместо выступления. За два месяца до Лондона получил травму спины, хотя сейчас уже всё позади, вылечили. На Олимпиаде я выступал с травмой, физически было очень тяжело и давило на меня, но, с другой стороны, я понимал, что это главный старт в моей жизни.
— Наверняка, смотрев в детстве Олимпиаду по телевизору, не раз представляли, о чём думают спортсмены, стоя на пьедестале и о чём бы думали вы. Когда сами оказались там, мечты и реальность совпали?
— Когда я стоял на пьедестале, чувствовал только огромную усталость. Многочасовая подготовка, выступление сразу в нескольких дисциплинах, кроме того, у всех призёров брали тесты на допинг, поэтому никаких мыслей и даже просто сил мыслить не было. Потом пришла радость и эйфория, но на пьедестале я не чувствовал, что завоевал олимпийскую медаль.
— Лично я был уверен в том, что в мужском «синхроне» на «трёшке» как минимум серебро нам гарантировано, однако вы заставили понервничать, сохранив интригу до самого последнего прыжка. Почему так долго не могли обойти американцев?
— Шестой прыжок – самый стабильный и самый сложный из всех прыжков, которые мы исполняем. Мы стабильно делаем его на 100 баллов, а это большая сумма для прыжков в воду. Пара попыток у нас не особо удачно получилась, может быть, из-за волнения, возможно, просто недоработали. Китайцы смогли уйти вперёд, и это отставание от них помешало нам сделать то, на что мы были способны – выиграть Олимпийские игры в синхронных прыжках. Но я был рад любой медали, потому что шёл к ней 18 лет, с самого детства, которого практически не было: две тренировки в день, плюс школа – на всё остальное времени просто не оставалось. Так что я очень рад такому развитию событий.
— Этот прыжок на 4,5 оборота практически стал вашей визиткой: на ЧМ в Шанхае он принёс и вам и Илье медали в индивидуальных прыжках, в Лондоне Захаров именно этим прыжком поставил золотую точку, вот и в «синхроне» вам удалось блестяще его исполнить. Расскажите, как готовится прыжок такой запредельной сложности?
— Подготовка начинается в спортивном зале: батут, лонжи, сухие трамплины, когда ты прыгаешь в зале на маты. Процесс подготовки очень длительный: этот прыжок я начал готовить в 2006 году, и только в 2009 он кое-как начал у меня получаться. Сейчас мы его довели до такого состояния, что именно он стал у нас самым стабильным. Тут ведь простая психология: когда исполняешь последний прыжок, либо тебе ставят много, если прыжок удачный, либо мало, если прыгаешь плохо. Поэтому мы делаем ставку на коэффициент трудности и на то, что мы его стабильно исполняем. Этот прыжок нас всегда выручает.
— В Шанхае в 2011 году Кай Цинь помните, что сделал с этим прыжком?
— Конечно, помню.
— Вы когда-нибудь видели, чтобы китайцы пятой точкой в воду входили?
— Видел, это случается с каждым спортсменом. Даже великий Дмитрий Саутин иногда терялся так же, как это сделал Кай Цинь.
— Но это же грубейшая ошибка в середине прыжка и именно у китайца.
— В такую ситуацию может попасть каждый. У нас сложный вид спорта, возможно, сказалась усталость. В Шанхае были тяжелейшие соревнования, влажность, 40 градусов жары. Дышать нечем было, особенно после многочасовых предварительных запрыгов.
— Но китайцы же у себя дома были. Им грех жаловаться на климат.
— В 2009 году я этот же прыжок в 4,5 оборота на чемпионате мира сделал на ноль баллов. Только я вошёл немного не так. Я очень сильно волновался, меня просто трясло, потому что для меня это были первые серьёзные соревнования. Это сейчас я практически не волновался даже на Олимпиаде. Это спорт, и с каждым такое случается. Возьмите любого спортсмена, с каждым случалась какая-нибудь осадная оплошность.
— В чём, на ваш взгляд, заключается феномен китайцев?
— Во-первых, у китайцев прыжки в воду – один из самых главных видов спорта. Огромное количество народа ходит заниматься, в каждой провинции по пять бассейнов именно для прыжков в воду, бешеная конкуренция. Во-вторых, я как-то наблюдал чемпионат Китая по прыжкам, можно точно сказать, что тот, кто стал чемпионом Китая, сто процентов будет в призах на чемпионате мира. Что ни прыжок, то если не на «десятки», то хотя бы на «девятки».
— Неужели весь вопрос в массовости, а не в специальной подготовке, физиологии?
— Подготовка у них – наша советская школа. Когда-то наших два хороших спортсмена-тренера уехали в Китай и обучили их всем тонкостям прыжков в воду. Раньше советская школа была самая сильная в мире. Они это взяли на вооружение, они очень трудолюбивы, и у них хватает ресурсов, как физических, так и материальных.

«ПРЫЖОК В ПЯТЬ ОБОРОТОВ СДЕЛАТЬ РЕАЛЬНО»
— Прыжки в воду можно сравнить с прыжками в фигурном катании либо с опорным прыжком в спортивной гимнастике, но в фигурном катании с двумя падениями можно стать олимпийским чемпионом, а в вашем виде, если неправильно входишь в воду, получаешь минимум баллов. Какой подход к судейству, на ваш взгляд, справедливее?
— В каждом виде спорта критерии оценок разные. В нашем виде спорта шесть прыжков, которые ты записал, обязан исполнить. Если у тебя что-то не получается, то тебе ставят ноль, потому что исполняешь не тот прыжок, что заявлял в протоколе. У нас ведь тоже, как и в других видах спорта, снижают за то, что вошёл в воду хуже и можно дальше продолжить борьбу за медаль. Но если очень серьёзно ошибся, то тут, конечно, получаешь ноль.
— Реально делать прыжок в пять оборотов?
— Вообще, я думаю, реально. Я как-то пробовал сделать прыжок 5,5 оборота вперёд с трамплина. Сделал не на ноль баллов, конечно, какие-то очки мне бы поставили, но это, конечно, не был прыжок того уровня, который годится для международных соревнований.
— Как вы синхронизируете свои действия в момент подготовки к прыжку? Кто-то что-то кому-то говорит?
— В нашей паре команду даёт Захар. Вначале он спрашивает, готов ли я, потом говорит «три-четыре», и мы начинаем прыгать. Так происходит постоянно, всегда одно и то же.
— Откуда взялось это «три-четыре»?
— Наверное, потому что говорить «один-два-три» долго. Используем удобное сокращение.
— А с Доброскоком как было? Что он говорил?
— Всё то же самое. У нас все так говорят, одна фраза для всех.
— Свои личные рекорды по набранной сумме баллов в индивидуальных и в синхронных прыжках помните?
— Да, в индивидуальных прыжках – 540 баллов с копейками, на чемпионате России, а в синхронных – 469 или 472 балла. Этот результат я показал в Мировой серии.
— Через четыре года вам будет 26 лет – отличный возраст, чтобы стать олимпийским чемпионом.
— Загадывать не будем, время покажет. Конечно, сейчас я буду дальше готовиться, всё время отдавать спорту. Для меня Рио — это основная задача.
— Во многих видах спорта есть смешанные дисциплины, в которых выступают мужчины и женщины. Не пора ли ввести что-то подобное и в прыжках в воду?
— Уже ввели. Я выступал сейчас на Кубке четырёх стран, там по регламенту три прыжка исполняет мальчик, три — девочка, потом баллы суммируются и по итоговой сумме определяется место страны.
— А синхронные прыжки с девушкой возможны?
— С девушкой? Не думаю. Слишком разные физические данные. Возьми любую девушку, выполняющую даже самую сложную программу, она всё равно будет значительно проигрывать мужчине.
— Но девочки — они же в любой стране девочки. Партнёру просто придётся подстраиваться под технические возможности партнёрши, на первый план выйдет синхронность, а не сложность.
— Всё равно не думаю, что это возможно. Речь ещё идёт и о разной высоте толчка, да и по антропометрическим данным подбирать пару будет непросто. Все спортсмены, прыгающие «синхрон», практически одинакового роста, массы, особенно это важно для трамплина. У трамплина существует определённая мягкость, которую каждый под себя настраивает. Ты продавливаешь его на определённую глубину, чтобы потом он тебя вытолкнул. Я думаю, что командные соревнования должны ввести к Рио, а на чемпионате мира ввели уже, в Барселоне будет разыгрываться медаль.

«ОБЪЯВЛЯЮ ВАС МУЖЕМ И…» И ТУТ — ВЗРЫВ»
— Какими видами спорта ещё увлекаетесь, читаете, следите?
— Стараюсь следить за всем, особого предпочтения никакому виду спорта не отдаю. Особенно нравится смотреть рыбалку.
— Мне кажется, рыбалкой нужно заниматься, а не смотреть на неё.
— Если нет возможности, приходится смотреть. Иногда получается выехать самому, половить. Вообще, это моё излюбленное дело – покидать удочку.
— В детстве удивляли девчонок разными выкрутасами?
— Прыгал, да. Особенно там, где были пирсы. Там всегда прыгал.
— Ваше семейное положение, планы?
— Встречаюсь с девушкой, её зовут Анастасия, живём вместе. Вполне возможно, что в следующем году будет свадьба.
— У вас есть спортивные талисманы, суеверия?
— У некоторых спортсменов есть, но лично, у меня — нет. Считаю, как бог даст, так и будет.
— Пару дней назад мы все пережили «конец света». Как вы относились к этому явлению, когда оно ещё было актуально?
— Никогда не верил в конец света. Сколько раз его уже обещали? Ни одного так и не дождались. У Ильи Захарова 21-го числа вообще свадьба была. Мы ещё смеялись по этому поводу, мол, вот в ЗАГСе будут говорить «Объявляю вас мужем и…» и тут – взрыв (смеётся).
— Образование у вас имеется?
— Я уже отучился на спортфаке, пока было время, а сейчас учусь на третьем курсе экономического института по специальности «Финансы и кредит». А потом, может, и юридический окончу, есть мысли и о третьем образовании.
— В далёком будущем видите себя тренером?
— Нет, тренерская карьера меня совершенно не привлекает. Во-первых, это огромная ответственность, а во-вторых, сколько нужно иметь нервных клеток, просто уму непостижимо. Посмотрим, чем жизнь порадует в будущем, но становиться тренером я не собираюсь.

Источник: www.championat.com